Отца своего Юрий Никитич не помнит: когда тот ушёл на фронт, было ему всего четыре года. Память сохранила лишь слёзы матери, получившей похоронку.

"Старший сержант Тотолин Никита Григорьевич, уроженец д. Непряк Тюменской области, 1909 года рождения, погиб в бою за Социалистическую Родину 13 октября 1944 года. Похоронен южнее окраины деревни Марки (Польша)" - всего лишь несколько строк, но сколько в них боли и горечи для родных.

Никита Григорьевич вырос в семье деда Дмитрия Михайловича Рязанцева, отслужил в армии и остался на сверхсрочную службу. По рассказам его жены Пелагеи Андреевны, они переезжали из части в  часть, пока не вернулись в родную деревню, где и застала весть о войне.

Долгое время родные не знали о подвиге солдата, но однажды внук Сергей решил заняться восстановлением истории семьи и нашёл данные о награде - ордене Славы III степени. С тех пор началась переписка с архивами и Министерством обороны.

Первая же сложность оказалась в том, что во всех документах Никита Тотолин был записан как Татолин. Но место проживания и другие данные не оставляли сомнений, что это один и тот же человек.

Как выяснилось, старший сержант был командиром отделения 3-го стрелкового батальона 207-го стрелкового полка 76-й стрелковой дивизии.

В сентябре 1943 года дивизия была переброшена под Ленинград и в составе 2-го Прибалтийского фронта прорвала оборону немцев северо-восточнее Невеля. Точно утверждать мы не можем, но, видимо, за это наш герой приказом командира от 9 сентября 1943 г. № 04/н был удостоен медали "За отвагу".

В июле 1944 года к северу и западу от города Люблина наши войска, развивая успешное наступление, с боями заняли более 200 населённых пунктов, среди которых оказалось и местечко Ломазы, неразрывно связанное с историей жизни солдата.

В бою 24 июля 44-го за Ломазы и подход наших войск противник встретил сильным пулемётным и миномётным огнём. Бойцы были вынуждены залечь перед рекой. Никита Тотолин с криком: "Вперёд, за мной!" первым кинулся в атаку, увлёк за собой бойцов и, ворвавшись на окраину пункта, истребил до десяти гитлеровцев. Продолжая наступательный порыв, он с другими бойцами окружил группу в 12 мадьяр и немцев, заставил их сложить оружие и захватил всех в плен, за что был удостоен ордена Славы III степени.

Бесстрашие бойцов не знало границ, во время боёв воины 207-го стрелкового полка под командованием полковника Архипа Тихоновича Голубева действовали дерзко и умело. Поэтому после освобождения Праги приказом по дивизии полк стал именоваться "Штурмовым".

С 5 по 22 октября 1944 года, отсекая войска группы армий "Север" от Восточной Пруссии, дивизия участвовала в наступлении на мемельском направлении в составе советских войск 1-го Прибалтийского и 39-й армии 3-го Белорусского фронтов. Встретив сильное сопротивление противника, ставка ВГК приняла решение о перенесении главного удара на мемельское направление. Решение советского командования было полной неожиданностью для врага, ждавшего возобновления атак на Рижском направлении. В первый день боёв советские войска начали прорыв обороны и к вечеру уже продвинулись на 17 километров. К шестому октября задействовали все подготовленные по предварительному плану войска, а к 10 октября немцы были отрезаны от Восточной Пруссии. В результате между вражескими группировками в Восточной Пруссии и Курляндии образовалась полоса советской обороны шириной до 50 километров, преодолеть которую противник уже не смог. К 22 октября от немцев была очищена большая часть северного берега реки Неман. В Латвии врага вытеснили на Курляндский полуостров и там надёжно заблокировали. В результате мемельской операции было достигнуто продвижение до 150 км и освобождено более 35 тысяч населённых пунктов.

Упорные и ожесточенные бои с Курляндской группировкой врага продолжались вплоть до ее капитуляции 8 мая 1945 года. Здесь, в Прибалтике, дивизия и закончила войну, пройдя с боями за четыре года двенадцать тысяч километров. Вот только Никите Григорьевичу не суждено было вернуться с этих полей.

Деревня Марки, где по архивным данным похоронен боец, сейчас является пригородом Варшавы. После войны солдат перезахоранивали на военном кладбище-мемориале в Варшаве, поэтому определить точное местонахождение могилы Никиты Григорьевича сейчас сложно.