На "Уралвагонзаводе" люди, делая танки — орудия разрушения — и все равно у них есть теплая, светлая надежда на будущее. Что этот танк когда-то встанет на постамент как памятник

Артем Жога (позывной Колыма) — Герой ДНР. Служил в батальоне "Спарта". Его сын — Герой России Владимир Жога (позывной Воха), возглавивший "Спарту" после гибели первого командира Арсена Павлова (позывной Моторола), погиб 5 марта 2022 года в Волновахе к югу от Донецка, обеспечивая выход мирных жителей. После гибели сына Артем Жога возглавил батальон. В сентябре 2023 года избран депутатом парламента ДНР и стал его председателем. Участник программы "Время героев".

2 октября президент назначил 49-летнего Артема Жогу своим полномочным представителем в Уральском федеральном округе. В интервью ТАСС полпред рассказал о первых днях СВО, о том, кому отправляет цветы, о "Спарте" и детях, а также приоткрыл подробности нового назначения.

Я с детства считаю, что я русский. Мама — украинка, папа — украинец, а я родился в России — я русский. Мама рассказывает, что с трех лет у меня была такая позиция. И когда слышу призывы, "москаляку на гиляку", то возникает вопрос — а за что? Я, даю работу, плачу налоги, я живу в этой стране, чем я хуже? И таких как я — половина нашего города — такие же москали.

Все это началось 2004 году, когда были выборы президента Украины, когда Ющенко и Янукович были кандидатами, когда придумали третьи выборы, потому что западные "партнеры" не смогли по-порядочному. Это была, грубо говоря, репетиция тех событий, которые мы видели в 2014 году. Это я понял уже потом, когда стал начальником штаба, и начал анализировать, возвращаться назад, поднимать какие-то документы…

И вот за 10 лет, с 2004 до 2014, наблюдалась работа с населением Украины. Работа в плане отдаления русских от украинцев, хотя это один народ. Нас разделили сначала на Запад и Восток: тут щирые украинцы, тут недоукраинцы. Начались гонения по национальному признаку. По факту, в 2013 году начался механизм переворота, и в 2014-м он завершился.

Мы тогда уже понимали, что что-то будет. И когда к нашему Славянску подошли войска, зашел отряд Стрелкова, кстати, в этом отряде как раз и был Моторола — Арсен Павлов, мы приняли активное участие в самообороне. Помогали сначала стройматериалами, а потом на одном из блокпостов мы познакомились с Арсеном. 30 апреля — первая кровь пролилась в Славянске, когда "Правый сектор" (организация запрещена в РФ) пытался зайти в город, случилась первая перестрелка.

— Почему не уехали?

— Как почему? Это дом. Почему нужно уходить от дома? Мы не привыкли бегать от опасности. Президент прав, если драка неизбежна, надо бить первым. Я всегда воспитывал Володю в этом ключе.

Читайте такжеЧто известно о новом полпреде президента РФ в УФО Артеме Жоге
У меня отец и мама родом с Донбасса. Мама из самого Донецка. Тогда этот город назывался Сталино. А папа из-под Донецка, Ханжонково — есть такой небольшой поселок. Отец после армии уехал на Север — в Магаданскую область. Тогда все на заработки уезжали. А мама закончила медицинское учебное заведение и уехала туда вместе со своим старшим братом. Там они познакомились, в 1973 году расписались, в 1975 появился я. Магаданская область — это моя родина. Жили мы в поселке Оротукан, это 400 км от Магадана. Хороший такой поселок. Градообразующее предприятие — Оротуканский завод горного оборудования, на котором я с 13 лет каждое лето проходил практику. Там, кстати, освоил профессию сварщика. Отец всю жизнь проработал на больших бульдозерах. Он старатель, трудился на Горно-обогатительном комбинате, где добывали золотоносную руду.

— А кто главный в семье был?

— Вы знаете, без умной, грамотной женщины никогда не бывает взрослого, состоявшегося мужчины. Поэтому, я думаю, главным был отец, но мама была инициатором и генератором идей. Она тихий, спокойный человек, но с твердым характером.

Я и сегодня с теплотой вспоминаю домашние праздники — Новый год, майские… На 1 мая, 9 мая, и на 7 ноября готовили холодец. Это были два таких особенных вечера, когда все варилось, разбиралось, нам с братом доставалась почетная обязанность погрызть косточки после обдирания, собрать эти судочки…

— Сами готовите?

— Я очень люблю готовить, но я больше по рыбе. Предпочитаю морепродукты — пожарить креветки, рыбу посолить… В принципе, я люблю своего посола рыбу. Рецепт не очень сложный — соль, сахар и лимонный сок. Больше ничего не надо. Зато получается, когда делаешь с душой, очень вкусно. В магазине так не делают.

— А когда вы переехали на Донбасс?

— После школы. Как раз развал Союза прошел, Украина отделилась... У мамы родители в Донецке жили. Они умерли в 89-м и в 90-м году, там осталась квартира.

В 92-м после окончания школы я даже на выпускной вечер не пошел. У нас был билет, и мы улетели.

— А с детьми были какие-то традиции?

— С Володей мы в футбол всегда любили играть, выезжали купаться на Голубые озера… Когда Володя уже подрос — пристрастился к технике. Я помню, первый мотоцикл появился у меня в 14 лет. "Иж-Планета-5" — по тем временам это была шикарнейшая техника, кто понимает. И сыну первый мопед я взял в 14 лет. Потом потяжелее, побольше… Вместе катались. Потом на квадроциклах. Когда уже военные времена пошли... Знаете, есть такое понятие: постоянная насыщенность адреналина в крови. Люди, которые проходят горячие военные точки привыкают к постоянному адреналину в крови. Поэтому для нормального самочувствия мы находили какие-то выходы. Арсен всегда говорил, что бездельничать солдату нельзя. Соответственно, мы шли по этим заветам и находили для себя какие-нибудь приключения — поехать, найти трассу посложнее, где грязи побольше, и вот на квадроциклах плюхнуться и поковыряться, полазить...

— Как случился переход от предпринимателя Артема Владимировича к позывному Колыма?

— У нас было два пикапа — у меня большой, у Володи поменьше… Они с Арсеном решили поставить на Володин пикап ДШК, доработать его, и Володя вступит в ополчение. Я объяснил, что это не "Counter-Strike", не игра, где можно кнопку нажать и восстановиться, это должно быть осознанное решение. Но он ответил: "Пап, я осознанно иду". И пошел.

Володя ушел непосредственно в ополчение. А я под видом предпринимателя вешал регистратор на машину и выезжал из Славянска, тогда это еще можно было — блокпосты пропускали — и собирал развединформацию, где какая техника проходит.

Арсен создал на тот момент небольшой диверсионный противотанковый взвод, который уничтожал технику противника. Это было начало батальона "Спарта".

Их было четверо: Володя — Воха, Моторола, Боцман и Кирпич. Кирпич был пулеметчик, Боцман — гранатометчик. Володя очень хорошо знал окрестности, короткие дороги, куда можно выскочить. И вот так и работали
— Почему Воха?

— У нас тогда не было имен, фамилий, а были позывные. И Володя спрашивал, какой взять? Ему ответили: "Ну как тебя пацаны во дворе звали?". "Ну, Воха". "Ну, вот и будешь Воха". Вот так и осталось — он Воха, а я Колыма.

— Вы же, по сути, были обычными жителями без военных навыков…

— Срочную в армии Украины мы не служили. Ни он, ни я. Сначала у меня была отсрочка, потому что родился сын во время призыва. Потом выяснилось, что я недоукраинец. Там нужно было прописаться до какого-то числа. А я приехал после. Выяснилось, что у меня красный паспорт СССР, и я как бы не совсем гражданин Украины. Пока то да се — время прошло, и я получил белый билет.

Володе, когда уже начались эти события, как раз пришла повестка, но он был студент и была отсрочка. Арсен Павлов всегда говорил, что проще научить новичка каким-то навыкам, чем переучить человека, который где-то уже проходил. К нам приходили ребята, которые проходили Чечню, Приднестровье — с ними сложнее было. Стиль войны разный, и сложно было их переучивать. Проще было научить человека, у которого нет боевого опыта.

— Давайте тогда про "Спарту", с самого начала. Как она образовалась, из кого она формировалась?

— В Славянске, образовался небольшой взвод из четырех человек. А из Славянска уже выходили 26 или 27, точно не помню. Я тогда выходил не вместе со всеми, потому что в тот момент выехал за развединформацией, и назад уже не смог вернуться. Машина огромная, приметная, очень сложно было заехать. Я тогда выскочил, решил переждать это дело, а потом выяснил, что ополчение ушло из Славянска.

Читайте такжеЖога назвал другом и учителем погибшего комбата "Спарты" Арсена Павлова
Связь плохая была, потому что Украина гасила вышки сотовой связи, очень сложно было созваниваться. Я через украинские блокпосты пробивался. В автобусе, как обыватель, проехал от Святогорска до Донецка. В принципе, прорвался, все хорошо. И уже полноценно вступил в ополчение, получил удостоверение. Где-то до сих пор оно хранится у меня.

Командные способности Арсена, сразу открывались. Благодаря успешным операциям в Славянске, к нему начали тянуться... И вот потихоньку отряд обрастал, и в августе 2014 года, я могу точно сказать, это уже была рота — 86 человек. И тогда у нас появились название "Спарта" и флаг с буквой "М". Все думают, что это "М" от "Моторола". Нет, Мотор любил компьютерную игру "Метро". "М" — это оттуда. И название "Спарта" он взял из этой же игры.

Когда зашли в аэропорт, это где-то было 9 сентября, и в одном из обращений, Мотор сказал, что, если ты чувствуешь, что ты русский и можешь доказать это, должен и обязан приехать хотя бы на небольшое время — на неделю, на две, на месяц, на два — и помочь русским, которые находятся на Донбассе. И тогда наплыв пошел. Я уже где-то упоминал, что на тот момент вел статистику — мы уже получили практически штат батальона. Там до смешных ситуаций доходило — из дома ребят не отпускали, так они мусор выходили выносить и не возвращались.

— На перстень ваш смотрю и браслет...

— Перстень — это Моторола придумал в 2016 году. Таких перстней всего 12, внутри позывной. В 2016 году мы заказали 10 штук. 

Еще два перстня — у гражданских. Это Семен Пегов — он прошел много с нашим батальоном, был разных в переплетах, в боевых действиях. И друг батальона, друг Арсена Павлова, друг Володи, мой друг Рэм Дигга — рэп-исполнитель Роман Воронин, он на коляске. Он очень у Володи просил, и тот ему заказал, но вручить уже не успел — Володя погиб. Вручал уже я. Из этих печаток осталось только четыре человека, которые их носят из 10. Двух гражданских не беру, остальные погибли: и Водяной погиб, и Володя погиб...

— Были ли какие-то традиции посвящения в батальоне?

— Посвящения не было. Были строгие правила приема на службу. Это физнормативы — нужно было подтянуться минимум 12 раз, отжаться на брусьях, пробежать стометровку и три километра — норматив уже не помню.

Некоторые с Мотором даже ругались. Парень 10 раз подтянулся, но он сказал: "Нет, не берем. Пусть через месяц приходит, сдаст норматив и все нормально". В этом плане он очень строг был. Ну, и самое главное — сухой закон.  Мотор не любил, чтобы употребляли для храбрости 100 грамм. Боевые действия должны быть на трезвую голову. Никто не запрещает пить в увольнении, но на службу нужно прийти трезвым. Люди, нарушавшие сухой закон, карались очень строго.

— Я как мать понимаю, что самое дорогое, что может быть, это ребенок. Расскажите, каким был Владимир? 

— Знаете, про таких детей говорят шило в одном месте. Это был беспокойный парень. В хорошем смысле, активный. Любил жизнь. Строил планы…

Вы знаете, многие удивлялись, как мы с ним вместе, в батальоне — он командир, я начальник штаба. Я, кстати, начальником штаба стал в 2015 году еще при Моторе. Многие думают, что это меня Володя назначил.

— Это же вообще такая подмена понятий отец и сын…

— Мы были друзья, все это наше время — у нас небольшая разница в возрасте. Когда он стал уже совершеннолетним, мы много времени проводили вместе, ощущали себя как друзья, братья — старший и младший. На фронте так же было.

И Арсен делал ставку на нас. Он понимал, что за ним охота. Была информация оперативная: 4-5 попыток покушения, по счастливой случайности он тогда жив оставался. И почему он нас и подтянул? Потому что прекрасно понимал наши с Володей отношения. Он понимал, что батальон будет и дальше жить, развиваться, и с ним ничего не случится. Потому что мы болеем и душой, и телом за этот батальон. И вы прекрасно понимаете, что я до сих пор ношу эту атрибутику — это как семья, 10 лет жизни — это много.

И Володя горел этим делом. Когда погиб Арсен, ни у кого из батальона — 400 человек — не возникло даже сомнений, кто станет командиром. Володя. Потому что это его дело, он кипел этим.

Быть командиром это очень сложно, особенно в 23 года. Представьте — молодой парень, у него не было ни одной части тела без ранения, без шрамов. Это его жизнь, он поднял батальон еще выше на уровень.

— Как начался бизнес?

— Жизненная необходимость подсказала, что дальше я уже работать на заводе не могу, потому что завод уже не выплачивал таких денег, и я ушел в коммерцию. Начал ездить с коммерческими вариантами — купи-продай — все, по-моему, торговали на рынке и проехав по нашей России, если поездом ехать, можно было понять, чем славится каждый город.

Потому что на перроне торговали той продукцией, которую давали вместо зарплаты. Я думаю, кто постарше, помнят эти тяжелые времена 1992-1994 год, когда выживали как могли.

Я поехал, чтобы заработать для молодой семьи, в которой есть маленький ребенок, в Амурскую область.

— И почему рыба? Это магаданские корни?

— Это вообще случайно. Я уехал на год в артель с отцом в Амурскую область в Благовещенск, на реку Зею. Год отработал старателем, чтобы заработать на квартиру. Год старался, приехали — в Славянске купил квартиру.

Я не люблю дома сидеть — пошел на рынок. Устроился реализатором рыбной продукции к знакомым знакомых. Как-то начал: сначала был реализатором, потом появился свой реализатор, потом открыл точку, вторую. Потом наш рынок реорганизовался, начал строиться: я выкупил несколько торговых точек, построил два павильона для торговли рыбы. Постепенно на другом рынке еще взял.

— Опыт, который вы получили в бизнесе, как-то пригодился в ополчении?

— Когда мы из роты переросли в батальон, Мотор меня выдернул и говорит: хорош на переднем крае быть, теперь организовывай жизнедеятельность батальона. Это обеспечение боеприпасами, службами тыла, работа по вооружению, снабжению и так далее. И в принципе, мои навыки и работа предпринимателя из мирной жизни, организация всех этих процессов… Начальник штаба, грубо говоря, это кто? Хороший, классный админ, руководитель процессов. Потому что не раз говорил, что война — это не только атака, стрельба и крики "Ура!". Это жизнедеятельность батальона.

Солдат же не может 24 на 7 воевать. Он должен отойти, восстановиться, отдохнуть, и нужно создать для этого условия.

— Все-таки вы не все время работаете. Чем занимаетесь? Мы уже знаем про мотоциклы, знаем, что вы любите готовить. Что еще?

— Спортзал. Сегодня я вместо обеда пошел в спортзал. Считаю, что в здоровом теле — здоровый дух. Утром я всегда делаю зарядку, это тоже своего рода дисциплина. Конечно, если я прилетаю в 4 утра, я утром зарядку не делаю, наверстываю вечером. Поставил себе за правило, что человек должен приседать столько, сколько ему лет. Поэтому я приседаю 50 раз каждое утро. И через день отжимаюсь где-то 50-70 раз.

— Вы себя считаете человеком дисциплины? Или все-таки более...

— Импульса. Но без дисциплины все равно нельзя. Это качество я взял у Арсена. Потому что, если человек начнет давать себе поблажки, искать оправдание своему бездействию: "Ну полежу я сейчас на диване, чуть подустал, немножко полежу, отдохну, потом сделаю", то ничего не получится. Дисциплина — это, когда ты себя заставляешь встать, пойти в тот же спортзал, поехать на встречу, с кем-то поговорить, решить какие-то вопросы и т.д.

Я по своей натуре человек, который не сидит на месте. У меня даже выходные, это сложный период, особенно после армии, когда я уволился из вооруженных сил, мне было сложно, потому что, оказывается, у чиновников, у госслужащих есть суббота, воскресенье, чего в армии нет, тем более у командира батальона. Командир батальона это 24 на 7, 365 дней в году, потому что всегда что-то нужно.

И когда перешел на государственную службу и у меня оказались выходные, я не знал, чем себя занять. Телевизор я не люблю смотреть, единственное что я мог — почитать книги.

— Расскажите про дочку. Она же в этом году должна была поступать, правильно?

— Да, поступила в юридический. Хорошо, что у нас прогресс шагнул далеко вперед: я взял за правило — раз в неделю, максимум в 10 дней отправлять ей букет цветов. Ну и подарки — то, что обычно хотят девочки — фен новый, чехол на телефон, какие-нибудь вкусности…

Но цветы — обязательно. Всем рекомендую дочкам дарить цветы.

— А как вы приняли решение пойти в депутаты?

— Я никогда не занимался гражданской жизнью — боевые действия, служба в батальоне, боевая подготовка — был погружен в жизнь подразделения и в организацию боевых действий. Я не понимал, что есть еще другая жизнь, которой люди живут все эти годы. И там тоже много сложностей и проблем. И вот, встречаясь с жителями Донбасса, я понял, что в принципе это тоже поле боя. Если я свой опыт и свои знания буду продвигать в этом поле, то, может быть, и пользы будет намного больше.

Мне легко с людьми общаться, потому что я говорю от чистого сердца, от души. Я прожил все это — и боевые действия, и потерю близкого человека... Мне не надо что-то придумывать. Я говорю то, что есть.

— А в чем было сложнее разобраться? В тактике ведения боя или в законотворчестве?

— Да везде сложно. Но когда тебе нравится этим заниматься — это легче проходит. Потому что, если ты занимаешься нелюбимым делом, сколько ни учись, ни получай образование, у тебя никогда не получится. А когда тебе это нравится… Я не скажу, что мне нравилось вести боевые действия, но мне нравился сам процесс работы с парнями — обучать их, направлять, достигать каких-то результатов.

Также и в депутатстве. На первом пленарном заседании меня почти единогласно, выбрали председателем народного совета, и это подразумевало, что придется уйти из подразделения. Но этих депутатов выбрали наши избиратели, наши жители Донецкой народной республики. И их выбор — это выбор всего нашего населения. И отказаться я не мог.

В начале я слабо представлял свои обязанности. Начал поднимать литературу, вникать. Я тогда понимал, что очень много юридических вопросов не совсем знаю. И поступил в юридическую академию у нас в ДНР. А потом позвонил Сергею Владиленовичу Кириенко и попросил помочь с образованием. И вот в принципе, с этого момента начал участвовать в программе "Время героев", которая еще не была анонсирована нашим президентом.

Знаете, мне иногда задают вопрос, как участникам СВО избежать "афганского синдрома". В плане того, что ребята, когда возвращались с Афганской войны, уходили в криминал, спивались... Я говорю, что это не синдром, а просто государству тогда было не до них. Это 90-е годы, развал Союза, тогда, в принципе, каждый выживал как мог. И когда парни возвращались, им говорили "мы вас туда не посылали".

Я уверен, сегодня мы не вернемся к афганскому синдрому, потому что его нет. Если мы начнем с нашими ребятами, которые возвращаются с СВО, заниматься, увлекать их. И "Время героев" — это очень хорошая, эффективная программа
В первый поток, если не ошибаюсь, было подано 44 тысячи заявок. Был отбор, тесты, еще раз тесты, собеседование, психологи, еще раз собеседование, опять тесты… Это довольно-таки такой трудоемкий процесс. И вот нас отобрали 83 человека.

Сейчас формируется второй и третий потоки, и эта программа как раз для парней, которые возвращаться будут с СВО, чтобы привлекать их к работе в структурах власти в госструктурах в больших корпорациях.

Могу привести пример. Парень демобилизован по категории Д, то есть, не может быть военнослужащим. Вернулся на гражданку, не мог себя найти. И вот он мне написал: "Колыма, помоги вернуться назад на войну, потому что я не могу себя в гражданке найти". Я ему посоветовал обратиться в фонд "Защитники Отечества", который работает с молодежью, с семьями ребят, которые погибли. Это не бумажки перекладывать, это работа на земле — непосредственно с семьями, с парнями, которые возвращаются. И он устроился координатором в фонд и работает. Так что, повторюсь, это не синдром, это просто отсутствие внимания.

— Давайте, если уж заговорили про внимание к военнослужащим, поговорим про "Время героев". Для вас какой самый интересный блок был?

— Во "Времени героев"? Они все хорошие. Знаете, и первый, и второй модуль, и еще модули у нас будут. На втором я не смог полностью лично пройти, больше онлайн занимался, смотрел программы, которые нам готовили.

Читайте такжеПришло "Время героев" 2.0. Как военные обучаются госуправлению
Медиаблок был очень хороший. Это гигиена интернета, как вести социальные сети, как общаться с журналистами, как вести себя на публике, как себя подавать, строить речь в принципе. Также у нас там был "КиберДед". Он рассказывал такие интересные истории... Что интернет помнит все — если один раз где-то оставил след, он уже никуда не исчезнет и постоянно за тобой будет идти. 

— Как вы узнали, что появилась перспектива стать полномочным представителем президента?

— Впервые я узнал об этой перспективе от журналистов. Мне написали, что ходят слухи, есть такая информация. Я как раз был в Пятигорске на одном из модулей обучения по РАНХиГСу. Я на тот момент действительно не обладал информацией, и ответил "первый раз слышу". Мой ответ довольно-таки быстро распространился на больших медийных ресурсах. Потом, когда меня вызвали, сказали, что должен быть в Москве 25-го числа, и тут же я сопоставил факты, понял, что Владимир Владимирович Якушев снимает полномочия 24-го, соответственно, 25-го должно быть назначение.

Меня вызвали в Москву, я уже начал сопоставлять факты. Первое, что почувствовал, конечно, волнение, потому что я прекрасно понимал, что это большая ответственность и доверие президента, которое нужно оправдать. Потому что я очень уважаю нашего президента. В чем-то — это человек-наставник. Я всегда поражаюсь его трудоспособности, его графику. Я когда был у президента, спрашивал: "Когда вы отдыхаете?". Потому что это было поздно вечером и, так понял, что у него еще работа, работа, работа… Действительно, это человек, который отдал служению нашему народу, нашей стране всего себя. Поэтому для меня это большой авторитет, очень большой авторитет, я не могу его подвести и все его поручения выполню.

— За время после назначения, вы уже объехали все субъекты УрФО. Оправдались ли ваши ожидания?

— Вы знаете, меня пугали. И перед назначением, и перед поездкой. Все это время постоянно какие-то люди писали личные сообщения, пугали, что тут сложно, тяжело найти общий язык. Неправда. Я проехал регионы, познакомился с силовым блоком, всеми губернаторами, познакомился со своим аппаратом, который мне помогает в работе, с федеральными инспекторами.

— Судя по вашему телеграм-каналу, такое ощущение, что вы работаете и день, и ночь. И команда, скорее всего, тоже. Это такая армейская дисциплина?

— Есть такое выражение: "Без труда не вытянуть и рыбку из пруда". Я рыбу очень люблю, поэтому будем работать, чтобы ее вытащить. Если серьезно, то я уже говорил, что мне сложно провести день, если, например, нет мероприятий каких-то.

Да, я прекрасно понимаю, что документы нужно читать, но, когда двигаешься, встречаешься с людьми, в личном общении намного больше можно решить вопросов, узнать намного больше информации, чем из того же документооборота.
Поэтому, если есть возможность поехать и встретиться с людьми лично, переговорить, обсудить какой-то вопрос, проблему, то это будет намного лучше и быстрее решаться.

И вы знаете, это был разрыв шаблона, потому что у меня был какой-то информационный стереотип, откуда он взялся, не могу сказать, что северные поселки приходят в упадок, Север не развивается. И вот я приехал в Ханты-Мансийск (речь идет о первом посещении Ханты-Мансийска в статусе сопредседателя центрального избирательного штаба Владимира Путина в январе 2024 года) и увидел, как развивается город, как люди хвастаются: "А у нас вот так хорошо… А у нас вот такие программы… А здесь мы строим новые дома, здесь у нас новые трассы для биатлона…". И он меня очень поразил.

Я еще попал как раз на фестиваль. Когда увидел большое количество улыбающихся людей, открытых, участвующих в разных мероприятиях, я с ними попытался поучаствовать, и просто был поражен. И тогда сказал, что вот регион, в котором хочется жить, вот город, куда хочется вернуться.

— Вы уже несколько заводов посетили, пообщались с заводчанами. О чем спрашивают?

— Иногда спрашивают, когда все закончится. Это сложный вопрос, конечно. Вы знаете, люди, которые у станка стоят, с которыми мне довелось пообщаться в процессе передвижения по цехам "Уралвагонзавода" или "Курганмашзавода", выражают слова благодарности. И надежды, что будем работать, процветать. Потому что какие бы жизненные ситуации ни были у нашей страны, все равно человек рожден для того, чтобы созидать и строить, а не разрушать. Даже на "Уралвагонзаводе" люди, делая танки — орудия разрушения — и все равно у них есть теплая, светлая надежда на будущее. Что этот танк когда-то встанет на постамент как памятник, а не будет стрелять смертоносным железом и разрушать чьи-то жизни, дома, города. И в этих лицах такое видно, в их глазах.